Дембельский аккорд Оксаны Пушкиной: Иноагенты лоббируют "закон о семейном насилии"

Сторонники скорейшего принятия закона приводят поистине ужасающие данные, согласно которым насилию в семье (в любой форме) подвергается чуть ли не каждая третья женщина. Ну и, разумеется, родители-тираны союзно угнетают детей. Страшно? Разумеется. Только вот беда: данные, которыми оперируют лоббисты закона, не отражают реальность. Возможно, они попросту придуманы…

С ног на голову

Председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства иерей Феодор Лукьянов зачитал обращение соавтора книги, кандидата юридических наук Елены Тимошиной, которая не смогла лично присутствовать на презентации. Проведённый ею анализ полностью развенчивает миф о якобы трагических масштабах семейного насилия в России. Согласно статистике МВД (приводятся данные 2015–2019 годов), общая доля преступлений в семейно-бытовой сфере от ВСЕХ преступлений в обозначенные годы не поднималась выше 5,3 процента. Более 80 процентов насильственных преступлений совершается ВНЕ семьи. И если говорить конкретно о женщинах — порядка 70–80 процентов преступлений насильственного характера в отношении представительниц прекрасного пола опять-таки совершается не в семье.

Получается, что семья — это самая безопасная территория для женщин!

А знаете, что самое интересное? Среди потерпевших от тяжких и особо тяжких преступлений, совершённых в семье, гораздо больше мужчин: в исследуемый период их доля составила порядка 65–70 процентов.

Ну и последнее о статистике: более 87 процентов убийств совершаются не в семье. А доля детей, погибших от рук членов семьи, в исследуемый период составляет 4–8 процентов от общего числа несовершеннолетних, ставших жертвами убийц.

Выводов из этих красноречивых цифр можно сделать много, но мы, пожалуй, зафиксируем самый важный для нас: никаких фактологических оснований для принятия закона о семейном насилии нет.

Сведение счетов

Но что имеется в виду под домашним (семейным) насилием? Допустим, с побоями вопросов нет. Но ведь есть ещё и так называемое психологическое насилие, и экономическое, а также куча других «насилий»…

В штате Делавэр в понятие домашнего насилия включено, цитирую: «тревожащее поведение, которое может вызвать эмоциональное расстройство». Понятно, что эмоциональное расстройство может вызвать простая ссора супругов между собой. В штате Нью-Мексико к домашнему насилию отнесено «домогательство по телефону» — это тоже цитата. То есть если супруг названивает с работы жене, то он совершает акт домашнего насилия. В Мичигане к акту домашнего насилия отнесено, цитирую: «любое действие или поведение, которое ущемляет или ограничивает личную свободу»… Американские адвокаты сами говорят, что под эти формулировки может быть подведено любое социально-приемлемое поведение,

— рассказала один из соавторов монографии, кандидат юридических наук Анна Швабауэр.

То есть если, например, жена настоятельно (возможно, даже эмоционально) просит ленивого мужа встать с дивана и пойти работать — это вполне можно расценить как психологическое насилие. А отказ ребенку купить понравившуюся игрушку — как экономическое насилие.

Но самое интересное — это санкции, предусмотренные в отношении «насильников». По жалобе «пострадавшего», справедливость которой вовсе не обязательно доказывать, судья выдаёт охранный ордер, согласно которому «насильник» в течение определённого периода (от года и больше) не имеет права войти в свой дом. Или даже приближаться к нему. Не имеет права видеться со своими детьми, принимать участие в их воспитании. Акцентируем внимание: для получения ордера, как правило, достаточно заявления истца о его «беспокойстве» за свою жизнь. Исходит ли от ответчика реальная опасность — никого не интересует.

Прекрасный инструмент для сведения счетов с неугодным супругом, не так ли? Объяви его насильником — и на совершенно законных основаниях человека лишат права входить в дом, даже если он является его собственником. И вот такую практику нам предлагают ввести в России!

Ищи, кому выгодно

Тележурналист Анна Шафран рассказала об истории продвижения этого законопроекта в России. В 2019 году в его поддержку высказались различные феминистские и ЛГБТ-структуры, организации, признанные иностранными агентами: «Мемориал»*, «Русь сидящая»*, правозащитная группа «Агора»*… Характерная деталь, не правда ли?

Проект подвергся конструктивно-уничтожающей критике юристов, его отказались поддержать 77 процентов общественных палат России. Во многих городах нашей страны прошли массовые акции против его принятия. В декабре 2019 года в Госдуме прошёл круглый стол, на котором эксперты родительских организаций разнесли проект в пух и прах. На сайте Совфеда он получил порядка 11 тысяч негативных отзывов. И что же? Один из его активных лоббистов, депутат Госдумы Оксана Пушкина в феврале текущего года сказала, что в начале работы следующего созыва его планируется внести в Госдуму.

Итак, резюмируем. Законопроект о домашнем насилии попросту неактуален: статистика говорит о том, что семья на данный момент — самое безопасное место. Он юридически не выверен: обтекаемость формулировок и отсутствие необходимости доказывать факты насилия могут привести к злоупотреблениям и массовым нарушениям прав невинных людей. Более того: по словам Анны Швабауэр, те составы, которые можно отнести к реальному насилию (побои, нанесение телесных повреждений и т. д.) и так присутствуют в Уголовном кодексе. И если чьи-то права действительно нарушаются — вопрос не к отсутствию законодательной базы, а, скорее, к работе правоохранительных органов.

Мужчинам проще не вступать в брак и не создавать семью в таких условиях. Почему? Потому что это создаёт огромное количество рисков попасть под уголовную ответственность, попасть под дискриминацию. Проще не связываться с этой ситуацией. У меня вопрос: мы в этом заинтересованы? Мы заинтересованы в том, чтобы в нашей стране люди перестали вступать в брак? Чтобы они боялись своих супругов?

— говорит Анна Шафран.